Татьяна Карнаухова - лишь одна из них.
Кошмарные сновидения
СНЫ про первую чеченскую войну мучают её до сих пор.
"Просыпаюсь вся в поту, - признаётся Татьяна, - кругом ухают и разрываются снаряды, а я всё бегу - бегу от них, пытаюсь уклониться, а куда, и сама не знаю".
А тогда, в 1994‑м, война была не призрачная, как в сегодняшних её сновидениях, а самая что ни на есть настоящая: со смертями, кровью, потерей близких. То, что она неминуема и вот-вот начнётся, казалось, витало в воздухе. Словно вестники скорой беды летали, пугая мирное население, самолёты.
"А однажды в наш дом по улице Партизанской, находящейся в самом центре Грозного, заглянули дудаевцы и говорят: уходите немедленно, иначе вас всех разбомбят, - вспоминает Татьяна. - В чём были выскочили на улицу, не успев даже толком ничего с собой захватить, и бегом до площади Минутка. Там и укрылись в подвале. Почему-то запомнилось, что вся дорога, словно морковками, была усеяна неразорвавшимися снарядами".
Два месяца безвылазно восемь подвальных пленников провели в этом убежище. Чеченцы прятались вместе с русскими. Война не разбирает, какой ты национальности, а смерть одинаково беспощадна как к старикам, так и к детям. Кровати соорудили из снятых с петель дверей, сверху накидали принесённых кем-то ковров. Питались кашей из тыкв, заранее заготовленных на даче запасливой соседкой, и бананами, которыми в мирное время приторговывал бизнесмен-чеченец. Впрочем, им ещё повезло. Угодившая в соседнее бомбоубежище бомба погребла более 50 человек. Весть об этом передавали шёпотом, словно боясь нарушить вечный покой погибших.
"Ещё картинка войны, - говорит Татьяна. - Взрывной волной большую берёзу из нашего двора вместе с корнями забросило аж на балкон третьего этажа, и она там стала, словно живая".
Кавказская странница
ЖИЗНЬ во тьме немного облегчили вооружённые до зубов боевики, однажды заглянувшие к ним на "огонёк". Помогли свечами, медикаментами, продуктами. Здесь же, в подвале, 15 января Татьяна отметила своё 14-летие. Подвал же стал последним пристанищем для Татьяниной мамы, всю жизнь проработавшей в Грозном фармацевтом в аптеке. Осколок от разорвавшегося снаряда попал в Лидию Фёдоровну, даже не задев остальных обитателей подвала. Что удивительно, справку о смерти жены Татьяниному отцу Михаилу Петровичу выдали такую, словно она скончалась от сердечного приступа. И сегодня, спустя столько лет, Татьяне тяжело говорить об этом.
Выглянув спустя два месяца на свет божий, Татьяна Карнаухова не узнала родного Грозного. Весь центр города, в котором она провела детство и юность, лежал в руинах. От её 4-этажного дома остался лишь фундамент. Начались бесконечные странствия в поисках хоть какого-нибудь пристанища. О том, чтобы Михаилу Петровичу вновь устроиться сварщиком в аэропорт, не могло быть и речи. Вначале сотрудники Красного Креста вывезли отца с дочерью в Ингушетию, где они ютились в местном драмтеатре вместе с такими же беженцами, как и сами. Затем, получив на руки бесплатные железнодорожные билеты, добрались до Краснодара, где провели год у родственников. И вновь возвращение в разрушенный от боевых действий Грозный - надо было оформлять справки о том, что они беженцы. Туда-то и приехала тётя из Брянска, заявившая прямо: едем ко мне, как-нибудь проживём. Полученных за разбомблённую трёхкомнатную квартиру в Грозном денег в Брянске хватило лишь на покупку однокомнатной. В ней и живёт теперь Татьяна Карнаухова одна. Точнее, не одна, а со своими кошмарами о той первой чеченской войне, которая до сих пор не даёт ей спать по ночам.
Скрытая угроза. В Брянске из-за утечки бытового газа мог взорваться дом 
Такой вот престижный район 
Сострадание им чуждо. Война на Украине глазами беженцев 
Быть мужчиной. Брянский спасатель - о героизме и желании спасать людей