Спустя многие годы Каль решился приехать на Брянщину. Ему было уже далеко за восемьдесят. Отважиться на это человеку в очень преклонном возрасте было непросто. Поездку старого немецкого солдата в Брянск организовал "гэдээровский немец" Ральф Айслер. Тогда он был депутатом Саксонского ландтага, в 1989 году окончил философский факультет Ленинградского университета, является членом союза работодателей и предпринимателей Минска. Сейчас живёт в Майсене, что неподалёку от Лейпцига.
- Герр Каль, какое впечатление от поездки на Брянщину?
- Сегодня меня спросили, как я оцениваю Россию, какой её представляю себе сейчас. Скажу, когда я служил в армии, то ничего плохого от Брянщины не получал. Мы с населением друг к другу относились очень хорошо. Местные для нас многое делали - пекли хлеб, убирали, мыли посуду, стирали одежду. Сегодня я бы сказал: как аукнется, так и откликнется... Но всё равно: была война и мы были врагами.
- Вспоминая о прошлых военных годах, старшее поколение оценивает те события неоднозначно, прежде всего потому, что война оказалась тяжёлым уроком и для нас, и для немцев. Вот вы упомянули русскую пословицу. На территории Германии много могил советских воинов, и к ним немцы, в принципе, относятся достойно. На территории Брянщины немецких могил тоже много, но кто видел хотя бы один достойный памятный знак, посвящённый погибшим?
- Конечно, мы об этом знаем. Но когда я сегодня увидел, как живут ваши люди, то понимаю: они просто не имеют возможности ухаживать за могилами, как мы в Германии. У нас есть Народный союз, который занимается именно этим делом, причём не только в Германии, но и в России. К сожалению, этот союз ещё не дошёл до Брянска. Я тоже участвую в работе этого союза. Если судьбой мне будет отпущено время, я непременно поспособствую, чтобы работа союза была полезной и Брянщине.
- Знаю, что у некоторых наших поисковиков есть неразломанные жетоны военнослужащих вермахта, которые погибли на Брянщине...
- В Жиздре почти в центре города, на рынке, есть могила немецкого солдата, думаю, что это неправильно, это издевательство. И вот ещё почему. Я там был, видел надпись: "Здесь лежит Курт Дитрих". Я знал Курта Дитриха, учился с ним в одном классе. Обратился к знакомым из его семьи и сказал, что Курт Дитрих лежит в Жиздре. Но они мне ответили, что это не их Курт Дитрих, на этом фронте он не был. К сожалению, или слава богу, это не тот Дитрих, просто совпадение. Конечно, все знают, что было гитлеровское, нацистское время. Но те, кто не жил в те годы, не могут оценивать, как всё было на самом деле. Тем более сейчас молодые люди, по‑моему, вообще не понимают, что тогда происходило, особенно, когда нет родителей, дедушек - свидетелей тех событий, о которых могли бы рассказать.
Вильгельм подарил мне плакат со снимками о жизни его роты в том самом брянском посёлке. Текстовки к ним написал сам Вильгельм Каль.
Получив эти фотографии, спросил Вильгельма Каля: "А зачем ты вообще приезжал на Брянщину?". Он ответил: "Хотелось увидеть тех самых девушек, поговорить с ними..."
Подумалось: таким ненормальным с нашей точки зрения может быть только немец-оккупант. В центре брянского лесного партизанского края люди не живут так долго, как в Германии. И девушек его солдатской юности уже давно нет с нами. Но сильно подозреваю: в память о том Первомае 1943 года в брянском лесном посёлке осталось только несколько пацанят с характерными баварскими чубчиками. Хотел уточнить: правда ли это?
Ответа не дождался. Мой собеседник загадочно улыбался...
Прежде чем закончить, добавлю ещё несколько слов. История оккупации Брянщины полна драматичных эпизодов, наполнена огромной трагедией. Это не только погибшие в боях партизаны, но и умершие от ран, голода и, к ужасу, дети, задушенные матерями из-за боязни попасть в лапы карателей.
«Осталось семеро из ста». Брянский ветеран об ужасах войны и победе 
Сострадание им чуждо. Война на Украине глазами беженцев 
Женщина на войне 
На плачущей земле. Почему умирает русская деревня?