Владимир - человек, абсолютно не склонный к криминалу или каким-либо аферам, выросший в Брянске в хорошей и уважаемой семье. Окончил школу, потом технологический институт по специальности промышленно-гражданское строительство. Ещё студентом-второкурсником женился и, чтобы содержать молодую семью, подрабатывал дворником, уборщиком, грузчиком... Несколько лет работал мастером на строительстве, потом менеджером в одной весьма солидной и денежной структуре. Карьера развивалась успешно. Хорошая работа была и у жены, в семье росла дочь...
Всё началось с тёщи
МИНУ замедленного действия под всё это благополучие заложила любимая героиня анекдотов - тёща. Ей вдруг захотелось поехать на заработки в США. Оно и понятно - что такое в России её учительская пенсия? А там она устроилась смотреть за детьми в семье, дело пошло, и, когда закончился полугодовой срок визы, осталась и дальше. Таких нелегалов в США миллионы. А потом решила, что и дочь со своей семьёй должна переехать к ней. Заполнила от их имени анкету "грин кард" - зелёную карту. Это, по сути, лотерея для тех, кто хочет попытать счастья за океаном. И надо же - им "повезло".
- Я был абсолютно против переезда, - рассказывает Владимир. - Дела шли хорошо, всё складывалось удачно: высокая зарплата, карьерный рост... Но жене хотелось увидеться с матерью. И мы решили съездить втроём, с дочерью - посмотреть. На работе взял отпуск, и в мае 2001 года мы прилетели в Нью-Йорк. Тёща жила в съёмной квартире на окраине Бруклина. Ничего мне там не понравилось - ни люди, ни жизненный уклад, ни атмосфера. Пробыли месяц. Гуляли, даже поднимались на башни-близнецы, которые в сентябре того же 2001 года стали объектом теракта. Потом мы с дочерью вернулись в Россию. Я - на свою работу, дочь пошла в школу. А жена осталась, стала работать барменом, официантом. Нужно было что-то решать.
И в мае 2002 года мы с дочерью снова отправились в США - для принятия окончательного решения. Но в любом случае я оставаться там не собирался. Вот в самолёте всё и произошло. Естественно, я был взвинчен, взволнован. А тут ещё дочка раскапризничалась. Разговор шёл на повышенных тонах. Она вскочила с места, хотела куда-то бежать. Пришлось слегка шлёпнуть её по попе и усадить в кресло.
Роковой самолёт
Вот этот совершенно безобидный и обычный по российским понятиям эпизод и стал причиной инцидента. В самолёте летели одни американцы. Кто-то из них вызвал стюардессу. Она подошла, стала что-то говорить - я тогда не понимал по-английски. Началась кутерьма. Дочь в истерике, плачет, её тащат куда-то, я пытаюсь пробиться к ней, выходит капитан корабля... Ко мне бросаются какие - то люди. Потом я узнал, что это были полицейские в штатском, сопровождающие каждый полёт. На моих руках защёлкиваются наручники. Затем мне делают укол, и сознание отключается... Любой адвокат вам скажет, что в России за всё это любой бы отделался самое большее штрафом. Но самолёт - территория США. Ребёнка там нельзя коснуться даже пальцем.
А после событий 11 сентября ко всему происходящему в воздухе стали относиться с особым вниманием и беспокойством. И уже потом в приговоре суда будет указано, что своими действиями наш герой мешал экипажу самолёта выполнять свои обязанности. Причём делал это намеренно, с полным осознанием происходящего... Владимир пришёл в себя в пустом самолёте. Ребёнка уже забрала жена. А его двое агентов ФБР усадили в машину и повезли. Для начала в медицинский центр, где взяли все возможные анализы. Ни наркотиков, ни алкоголя не обнаружили. Потом за эти "услуги" выставили счёт на 2174 доллара. А потом "коррекшен институт" - что-то вроде нашего изолятора временного содержания. Выдали красного цвета комбинезон.
- Одежду не прячьте далеко, ведь я ни в чём не виноват, меня скоро выпустят, - пытался втолковать Владимир. Но американская Фемида, как и наша, не торопилась. Полгода продолжалось следствие. И гостю из России волей-неволей пришлось познакомиться с порядкам и в американских местах лишения свободы.
"Институт" - это тюрьма
"КОРРЕКШЕН институт" представлял собой многоэтажное здание. Просторное, человек на 120, помещение с двухъярусными кроватями, похожее на солдатскую казарму. Условия вполне сносные - туалеты, душевые, столовая, под потолком телевизоры. Есть даже комната для занятий спортом: турник, теннисный стол, баскетбольная корзина. Подъём в 6 утра, завтрак. Питание вполне приличное. В меню - овощи, соки, фрукты. Каждый день душ. Трижды в день перекличка. В остальное время можно читать, писать письма, заниматься спортом или даже спать. В голливудских боевиках тюрьму всегда изображают как место насилия и угнетения личности, где царит полный беспредел. На самом деле всё не так. Здесь не принято даже интересоваться делами соседа, расспрашивать о чём-то. Но и помощи ждать не от кого. По-русски здесь не говорил никто. Но всё же нашёлся поляк, который с грехом пополам мог что-то объяснить.
Потом появился еврей, бывший российский подданный. Они и втолковывали новичку азы тюремной жизни. Веди себя достойно, никого не трогай, не задевай, и тебя не тронут. Правда, иногда конфликтовали между собой мексиканцы и чернокожие, составлявшие большинство заключённых. Порой доходило до драки, но администрация быстро с этим справлялась. Драчунов разводили по разным помещениям, и всё стихало.
С уважением относятся здесь к религиозным убеждениям каждого. Хочешь соблюдать пост - тебе будут приносить постные блюда. Мусульмане соблюдали свои обычаи, совершали намаз. Наладилась связь с семьёй. Наняли адвоката, на пластиковую карту положили деньги.
Можно было звонить, даже в Россию - лимит на телефон составлял 300 минут в месяц, минута - доллар. Каждую субботу звонил маме. Письма не ограничивались. Раз в неделю свидание с родственниками на час. Приходили жена, дочь. Можно было пользоваться магазином.
Но тюрьма есть тюрьма, и он с нетерпением ожидал суда, надеялся, что справедливость всё же восторжествует. И она пришла чисто по-американски: судья объявил 24 месяца лишения свободы. Правда, с учётом уже отбытого срока. Итак, впереди осталось ещё полтора года заключения. Вскоре Владимира увезли далеко от Нью-Йорка - в федеральную тюрьму штата Пенсильвания.
"След" 11 сентября
В ФЕДЕРАЛЬНОЙ тюрьме, переоборудованной из бывшей церковной школы (после терактов 11 сентября сажать в Америке стали гораздо больше, и потребовались новые помещения), каждый должен был работать. Убирать помещения и территорию, был даже свой завод по выпуску каких-то технических устройств. Время пошло быстрее. Выручали занятия спортом (в тюрьме был свой настоящий стадион) и, конечно, книги.
- Книги помогли выстоять, не впасть в отчаяние, - говорит Владимир. Читал всё подряд, что передавала жена: классику, детективы. Набоков, Акунин, Довлатов... Помню, как потряс "Один день Ивана Денисовича" Александра Солженицына. Поду-малось: по сравнению с этим мои испытания - так, мелочь... Выписывал даже газету "Новое русское слово". Но время всё равно тянулось медленно. И огромной радостью стало известие, что за хорошее поведение мне "скостили" почти два месяца.
Понятно, что в США остаться я не мог, да и не хотел. Меня отвезли в депортационный центр в Филадельфию, а потом сразу в аэропорт. Наручники сняли только там. В самолёте меня, словно опасного преступника, сопровождали двое сотрудников ФБР. Их встретили свои из посольства, а меня - полковник иммиграционной службы. Я испугался, как бы и здесь куда-нибудь не загреметь. Но он только повертел в руках документы и отпустил на все четыре стороны.
А в аэропорту уже ждали брянские друзья. Сегодня у Владимира всё в порядке - свой небольшой бизнес, новая семья. В Америку он больше не собирается. Так что можно считать, что эта история закончилась по-американски - счастливо...
Быть мужчиной. Брянский спасатель - о героизме и желании спасать людей 
На плачущей земле. Почему умирает русская деревня? 
Семья - одни мужики