На фронт Василий Вендин попал в 1943 году. К тому времени его старшие братья и отец уже воевали, а ему вот-вот должно было исполниться 17 лет. Боевое крещение он получил на 2-м Белорусском фронте, куда попал сразу после учебки под Казанью наперевес с противотанковым ружьем весом 16 килограммов. Холод, голод, нескончаемые взрывы и выстрелы остались далеко позади. Но память о тех страшных днях жива до сих пор.
Окопа на воде
Ольга Момот, «АиФ-Брянск»: Василий Тимофеевич, как встретили войну, помните?
Василий Вендин: 22 июня 1941 года мать отправила меня за чем-то на рынок. И вдруг по уличному радио передали, что началась война, а немцы уже вовсю бомбят Киев. Мы тогда жили в украинском городе Конотопе, в двухстах километрах от столицы, поэтому домой бежал со всех ног, без оглядки. Отцу удалось купить билеты на поезд, так мы оказались в Свердловской области. На фронте побывали все мужчины нашей семьи по старшинству. Первыми забрали отца и дядю, потом моего старшего брата Ивана, а затем и меня.
- Вам приходилось освобождать города и сёла от оккупантов, которые были вооружены намного лучше, чем наши солдаты, расскажите, что помогло в борьбе?
- Помню, как мы освобождали город Барановичи в Брестской области. Все деревни в округе были разрушены: дома сожжены, одна голая земля да трубы вдоль дороги. За два с половиной года оккупации враг «поработал» здесь основательно и хорошо укрепил позиции. Понастроили блиндажей и обстреливали нас. Военное преимущество фашистов было очевидным, выкурить их из города помогли наши «катюши». Один залп - 16 снарядов. Так и освобождали город. Потом была Польша, но дошли только до Белостока. Нас повернули назад и направили в сторону Прибалтики. Климат там особенный, совсем непохожий на наш. Из-за обилия озёр и болот было очень холодно и сыро. Копать окопы практически невозможно, чуть землю зацепишь - уже сочится вода. Ноги почти всегда были по щиколотку мокрые, а высушить портянки даже в солнечную погоду проблематично.
- Как своих освободителей встречало местное население?
- Сказать, что они нам очень радовались, - это ничего не сказать. Особенно радушно нас встречали в Риге, столице Латвии. Люди вышли на улицы, женщины обнимали нас, благодарили и плакали. Нам несли всяческие дары - от печенья с конфетами до сигарет. Это было так трогательно.
Пережить войну
- Что для вас было самым страшным на войне?
- Видеть, как на твоих глазах погибают однополчане, и понимать, что следующим можешь стать ты. Помню, вражеский артобстрел под Псковом, где за два с лишним часа полегли почти все мои товарищи. Из почти ста ребят атаку пережили только семеро, в том числе и я.
- А ранения у вас были?
- Ранение получил сразу после Риги. Осколок от гранаты попал в лопатку, и меня доставили в полевой госпиталь. Чего я там только не насмотрелся! И как солдатам конечности отрезали прямо без наркоза, и как медсёстры повязкой чистили сквозные ранения от пуль. Из анестезии - только стопочка со спиртом и кусочек хлеба на закуску. Потом меня перевели уже в стационарный госпиталь, где прооперировали. В полк вернулся только весной 1945 года, до Победы оставалось недолго.
Единственное пожелание к организаторам праздника - сочинить хотя бы одну новую песню, посвящённую Победе.
- Почему приехали жить именно в Брянск, вы ведь половину Советского Союза объехали, в том числе Белоруссию и Прибалтику?
- После войны я ещё оставался служить, пять лет прожил на Сахалине. В 1950 году демобилизовался и решил навестить закадычного друга, который как раз и жил в Брянске. Приехал, стал искать работу. Два месяца ходил на завод БМЗ, в итоге меня всё-таки взяли туда электриком. Так я там 40 лет потом и проработал. Когда женился и появилась семья, в Брянске и остался, хотя с детства вёл кочевой образ жизни. Мой отец и его младший брат занимались добычей леса. И так все вместе и скитались по России и Украине: где леса побольше.
В предчувствии победы
- За что орден Красной Звезды получили расскажете?
- Подбил вражескую «самоходку» с экипажем. Это произошло под Псковом почти сразу после «учебки». Стрелял я всегда хорошо, глаз у меня был меткий. Позже этот талант моему сыну передался. В армии лучшим стрелком был.
- При каких обстоятельствах встретили весть о Победе, нынешнему поколению, наверное, трудно представить, какие чувства вы при этом испытывали?
- С весны 1945-го мы все жили в предчувствии того, что война скоро кончится, и молились только об одном - чтобы этот день настал как можно скорее. 9 мая я находился в Свердловске в батальоне для выздоравливающих, как раз после ранения. Мы получали новые самоходные артиллерийские установки, там и услышали, что фашисты разбиты. Весть о Победе разлетелась мгновенно. Эмоции били через край, все ликовали. Передать весь букет чувств крайне сложно, понять это сможет только тот, кому пришлось столкнуться со всеми ужасами той страшной войны.
- Как оцениваете подготовку к празднованию Дня Победы в настоящее время? Всё ли вас устраивает, не обижаетесь, например, что особое внимание к ветеранам проявляют только в канун праздника?
- На парад хожу каждый год, здоровье пока позволяет. И в школу местную на уроки мужества зовут регулярно, поэтому вниманием я не обделён. Огорчает, что боевые товарищи уходят. Только за два последних года наш Бежицкий совет ветеранов 13 фронтовиков потерял. Единственное пожелание к организаторам праздника - сочинить хотя бы одну новую песню, посвящённую Победе. К 70-летию праздника в Брянске даже специальный музыкальный конкурс объявляли, а у нас по-прежнему отовсюду звучит бессменный хит Давида Тухманова и Александры Пахмутовой. Песня прекрасная, но хочется чего-то нового.
«Меня выбрал НКВД». Брянский ветеран о жизни под грифом «секретно» 
За то, что я не умер, всю жизнь буду благодарить маму – Владимир Андросов 
Священный долг. О чём просят брянские ветераны? 
Неутомимый ас. Как брянский паренек стал грозой немцев 
Байки грибника: подосиновики... под скамейкой