Наш Джек

Эту историю я услышал от Клавдии Ивановны Леонтьевой восьмидесятидвухлетней женщины, ветерана войны и труда.

- Перед самой войной или за несколько лет до нее, - вспоминает Клавдия Ивановна, - моему отцу дали служебно-сторожевую овчарку по кличке Джек рыже-белой масти. Он был большой, как телок.

Нюх на немцев

Мы с братом, мамой уезжали в Саратов, отец перевелся в Москву на время оккупации. И Джека не взял с собой. Он остался во дворе. Соседей попросил присматривать за ним. О том, как Джек жил без нас, уже при немцах, нам рассказывали соседи. Джек как будто уже знал, что будут бомбить, стрелять, вырыл большую нору с углублением, такую катакомбочку. И вот началась бомбежка, он - в свое убежище. Иногда не выходил из него сутками.

Когда пришли немцы, Джек был спокоен, настороженно прислушивался. В наш дом стали на постой солдаты и младшие офицеры. Один фриц увидел рядом с будкой нору и подивился. Позвали соседку, старую женщину, она была прямая, в словах неразборчивая, что думала, то и говорила. Стали допытываться. Кто жил в доме, коммунисты? А наш отец был партийный, соседка кивнула.

- А собаку чего оставили? Кто такую нору вырыл ей?

- Да сама и вырыла. Вы-то бомбы бросали на нас, а ей куда деваться? - ответила соседка.

Немцам Джек понравился, они кормили его, брали с собой. Он шел за ними с опущенной головой. Они водили пса на поводке, своим командам обучали. Но Джек симулировал. А потом убежал в лес, который тогда подходил к городу ближе, чем сейчас. Джек в лесу и скитался одно время. Пришел ночью и к соседям попросился - есть захотел, жалобно скулил...

Несколько дней немцев не было. Соседи говорили, что они составы с лесом отправляли в Германию. Наши бомбили здорово. Дом сгорел, торчала одна печная труба. Что удивительно, во время бомбежки Джек в нору не прятался, наверное, понимал: от своих - нечего!

Смертельный нарост

При отступлении враги пытались увезти его с собой, но он убежал в лес. Когда немцев выбили из Брянска совсем, отец приехал домой. Джек встретил его с отчаянным лаем, будто бранил хозяина: мол, чего же ты оставил меня? Положил лапы ему на плечи и долго не отпускал, чем так растрогал отца, что он заплакал. А на ухе у Джека появился какой-то нарост. Соседка рассказывала, как немцы пытались увезти пса на лечение в Смоленск, но он им не дался. Вражеский дух не переносил. Мы тогда услышали по радио, что освободили Брянск, и тоже вернулись домой из Саратова. А потом отца направили в Калугу и взяли с собой Джека. Жили там года три, возвратились домой, а нарыв на ухе у него увеличивался. Иван Кириллович показал ветеринару. И он сказал:

- Собака опасно больна, можете и сами заболеть, ее надо уничтожить.

Отец долго не решался, Джек, конечно, был старый. У нас он жил после списания со службы лет десять. Отец не мог без волнения смотреть на него, да и мы тоже переживали. Как хотелось, чтобы ветеринар ошибся в своем приговоре. Отец еще спрашивал, может, не так страшна болезнь? Ничего не поделаешь, отец сходил в какую-то воинскую часть. Пришел капитан с солдатами и повели Джека на поводке. Он, словно понимая, что нет другого выхода, покорно пошел за ними. Отец сделал было шаг следом, чтобы вернуть его, но остановился, стоит, а по щекам слезы. Мы так хотели окликнуть и сами плачем, дыхание прервалось, голоса нет...

Военные увели его к Снежке, слышали выстрел, почему-то нам казалось, вот сейчас он прибежит. Нет, пришли военные и сказали, где закопали нашего Джека.

На следующий день отец нарвал цветов и пошел на его могилку. И ходил еще долго... Джек так и остался в нашей памяти самым лучшим псом, самым умным из собак...

Смотрите также:

• Свидетели войны. Александр Толстов - о военном детстве и современном мире →
• За то, что я не умер, всю жизнь буду благодарить маму – Владимир Андросов →
• Дневники войны. История брянчанки Аллы Ржевской →